Мое знакомство с детским домом N 3 неслучайно. На встрече представителей самарской епархии с директорами общеобразовательных школ области, состоявшейся в феврале этого года, выступила директор детского дома, Наталья Антониновна Мека. И выступление ее прозвучало не только очень искренне и сердечно, оно показалось глубоким и важным для многих педагогов и родителей.
С виду муниципальное учреждение детский дом N 3 ничем не отличается от стандартного детского садика. Такие же лесенки-качели во дворе, такие же игровые комнаты и спаленки внутри. Но разница есть, и существенная: в детском саду ребенок находится временно, вечером его заберет домой папа или мама. У здешних же воспитанников папы и мамы нет. Тут их дом. И поэтому при виде этих детских рожиц, широко открытых на мир глаз щемит сердце. Сироты. При живых родителях сироты.
...Мы сидим в удивительно светлой, радостной комнате с иконами, лампадами и свечами, где весь интерьер, каждая деталь продуманы до мелочей. Здесь проходят занятия, следовательно, это - класс. Хотя вместо обычных парт дети собираются за большим общим столом с закругленными углами. За ним беседуют, за ним работают: читают, пишут, думают. За ним отдыхают и пьют чай. В детском доме это помещение зовется молельной комнатой. Моя собеседница - Наталья Мека, недавний директор этого детского дома с 21-летним стажем, сейчас - преподаватель православной культуры. Буквально на днях Наталья Антониновна победила на конкурсе "Лучший учитель года" в номинации "Возрождение духовности и культуры". Диплом победительнице вручал владыка Самарский и Сызранский архиепископ Сергий.
- Наталья Антониновна, расскажите, пожалуйста, когда и почему вы решили преподавать детям православную культуру?
- Дело в том, что мы применяем самые разные формы работы с детьми. Здесь и музыкальная методика, и театральная, и какие-то игровые формы. Первая наша цель - отогреть душу ребенка. Помочь ему поверить ребенку в то, что он обрел дом, тепло, заботу. Помочь поверить взрослым и поверить так, чтобы он снова захотел в семью, пусть даже в семью приемную. Чего мы только не используем, чтобы как-то скорректировать тот негативный опыт, с которым пришли к нам дети! И вроде бы успехи есть, но все равно я чувствовала, что что-то не так, все равно ребенок, уходя от нас, остается сиротой, ему некуда приклонить голову. Тем более я видела, как складывались судьбы моих первых выпускников. Многие из них, увы, пошли по стопам своих родителей: кто-то из мальчиков оказался в тюрьме, девочки рожали и бросали своих детей, точно так же, как когда-то поступили с ними их собственные матери...
- То есть не было того стержня, который помогает человеку устоять в этом мире, а если упал, то подняться и идти дальше?
- Да, и мы поняли, что без духовно-нравственного воспитания, без образования души ребенка ничего не получится. И с прошлого года мы стали более тесно сотрудничать с православной церковью. А крестить своих ребятишек я начала давно, где-то в 85-86 году...
- И вы не боялись в те времена самого начала перестройки каких-то гонений, неприятностей по службе?
- Никогда ничего подобного не было. Мое начальство в системе образования прекрасно знало, что я сама - глубоко верующий человек и что я крещу детей в храме, и никаких выговоров и неприятностей не случалось. Их не нужно бояться. Надо просто решить для себя, что является главным для наших детей и смело делать это главное, отгоняя надуманные страхи. Сейчас к нам регулярно приходит священник - отец Димитрий Куклев, проводит молебны, занимается с детьми, отмечает с нами православные праздники. Он знает каждого ребенка, каждого из них ведет.
Мы листаем тетради учеников Натальи Антониновны. В них записаны самые главные христианские молитвы, высказывания святых отцов. Свои записи ребята украшают рамочками, цветами, узорами. Каждый старается, как может. Я перелистываю тетрадь первоклашки Хасана Мусалова и удивляюсь:
- Мальчик-татарин, и тоже изучает православную культуру?
- Да, и очень охотно, - подтверждает Наталья Антониновна. Он не крещеный, но почему бы ему, гражданину России, не изучать культуру и религию страны, в которой он родился и живет? Кстати, мы готовы сотрудничать с мусульманами и предлагали им обучать ребятишек-сирот из татарских семей. Но они почему-то молчат...
- А как дети воспринимают духовные уроки?
- Сказать просто "хорошо" - это ничего не сказать. Дети преображаются, жадно все впитывают, задают глубокие вопросы, на которые я обязательно стараюсь ответить. Если не знаю ответа сразу, то прошу у них время подготовиться. Любимейшее для ребят занятие - это изучение житий их святых покровителей. Каждый мальчик и каждая девочка знают все про своего святого, стараются узнать жизнь и подвиги других святых с тем же именем. Мы учим детей молиться своим святым, рассказывать им свои беды, тайны и мечты, все самое дорогое, что и матери, порой, человек не расскажет... Есть у нас два брата: Володя и Никита. Мальчишки пережили ужасное, попали к нам из очень тяжелой семьи. Дети сложные, заторможенные, озлобленные. Когда им подарили иконочки их святых, я попросила первоклашку Никиту: "Давай поставим твоего святого сюда, на подоконник". А он прижал к себе иконку, целует ее и говорит: "Нет, я не поставлю его туда. От окна, наверное, дует..." Вот насколько запало это мальчишке в душу! И ни одна мягкая игрушка так его не обрадовала, как образ его святого.
Еще мы знакомимся с Библией, Ветхим и Новым Заветом. Дети рисуют на библейские темы, делают аппликации, вышивки и т.д. Я предлагаю им: "Ребята, нарисуйте, о чем бы вы попросили Господа? О чем вы мечтаете?" И все наши дети нарисовали дом. Папу, маму, брата, и обязательно кошку с собакой...
- Наталья Антониновна, я знаю, что вы стараетесь каждого ребенка определить в приемную семью.
- Да, это в любом случае лучше, чем интернат.
- Но не может ли так случиться, что ребенок, уверовав, попадает в семью, враждебно, негативно относящуюся к вере? И те добрые ростки, которые вы взращиваете в детях, погибнут?
- Мы с осторожностью относимся к приемным родителям. Серьезно беседуем с ними, приглядываемся - кто они, что за люди, смогут ли заменить ребенку родную семью? И, конечно, интересуемся, как они относятся к вере. Ведь дети в основном попадают в сельские семьи, а в селе всегда вера предков была крепче. Потом, в деревне все на виду, и нельзя скрыться от людских глаз в отдельной квартире, как в городе. Если ребенку в новой семье окажется почему-то неуютно, не сложатся отношения с приемными родителями, это сразу станет видно, и тогда органы опеки и служба семьи примут меры.
- А часто ли ребенка из детского дома забирают родные родители? Может быть, исправившись, изменив свою жизнь, что-то осознав?
- К сожалению, это случается очень редко. На моей долгой практике всего три таких случая.
- Дети, наверное, страдают и осуждают своих родителей?
- Конечно, страдают, но тут не все однозначно... Мы учим детей молиться за своих заблудших или умерших пап и мам. Молиться за их души и стараться не осуждать. Я им говорю: "Вот вы получили жизнь, видите солнце, радуетесь Божьему миру. Хотя бы за одно это стоит быть благодарными своим родителям." И я вижу, дети понимают это. Всегда образ их родителей, любовь и жалость к ним, пусть опустившимся, потерявшим человеческий вид, будет жить в их сердцах. Вот пример: один мой выпускник, замечательный парень, выучился, устроился на хорошую работу и начал вдруг разыскивать своих родителей. Спрашиваю: "Зачем ты это делаешь? Для чего тебе нужны такие родители, если у тебя сейчас все благополучно?" А он мне отвечает с горечью: "Почему вы так говорите? Вы ведь не знаете их обстоятельств. Всякое в жизни может случиться..." Я покраснела до самых кончиков волос... Так что злости на родителей у наших деток нет. И я им внушаю: не думайте, что вы - сироты. Нет. Если вы с Богом - вы уже не сироты!
