Поездка в такси в Италии - это почти всегда экскурсия. Обмолвись, что ты здесь впервые, и водитель с энтузиазмом начнет предлагать услуги гида. Ну а мне сейчас достопримечательности были ни к чему, надо поскорее добраться до нужного адреса.
- Так вы русский?! - заулыбался водитель притормозившего авто. - Хотите посмотреть Милан? Замечательный город, волшебный. Я приехал сюда простым ассенизатором - и вот какой поворот в карьере!
- Какая же добрая фея повысила вас в должности? - не удержался я от беззлобной иронии.
- Фея? - расхохотался шофер. - Да, это настоящее волшебство. Могу рассказать. Нам минут двадцать ехать, если без пробок. Вы кто? Журналист? О, тогда обязательно напишите про меня. В России такое не случается.
Не отрывая глаз от дороги, он протянул мне руку:
- Будем знакомы. Роман.
***
- Вы помните всю эту перестроечную неразбериху, когда за границу стали выпускать всех подряд, а оттуда шли приглашения: на конференции, по обмену опытом, просто в гости - поглазеть на нас, русских. Я тогда под Тамбовом трудился, за сто первым километром. Сторговал однажды в ГУМе валюту у иностранца и попался. Срок не дали, потому что буржуй по-русски не бельмеса, а я убедил, что он сам уговаривал поменять доллары на рубли. Но все равно - тунеядец, вон из образцового коммунистического города!
Отбыл я в совхозе сколько надо и хотел уже домой вернуться, да директор уговорил еще немного ассенизатором поработать. Дескать, с характеристикой лучшего говночиста области меня в Москве цветами встретят: перевоспитался человек по полной. Работаю, значит, витаминизирую народным добром Поля Тамбовщины и вот однажды слышу: "Ромашка, ставь пузырь. Тебя в Италию вызывают".
Оказалось, в Милане готовились к проведению европейского съезда ассенизаторов и решили, что без профессионала из российской глубинки форум не будет представительным. И я решился. Смутила, правда, строчка в приглашении: "Продуктом обеспечиваетесь на весь период пребывания". На кой он мне там? Я все в теории расскажу, без наглядных пособий. А когда прибыл, понял: просто перевели коряво - имелось в виду трехразовое питание.
Мчался я по солнечной Италии и добрым словом поминал перестроечный энтузиазм. Без него меня, фарцовщика с волчьим билетом, кто бы за границу выпустил?
На съезде все со своими слайдами выступали, модели приспособлений демонстрировали, а я, "водитель кобылы", на цифры налегал: в этом году добыл столько-то, а в следующем, если нам харчами поможете, надеюсь собрать еще больше... Потом культурная программа: сводили в муниципальную канализацию, а на следующий день обещали повести в собор.
Я в отеле до утра не отходил от окна, смотрел на ночной Милан. Предрождественское веселье - люди гуляли, пели, гремели хлопушками... И так меня эта кутерьма захватила - дернуть, думаю, что ли? Полюбил, мол, ваши цивилизованные очистные сооружения, хочу всю оставшуюся жизнь им посвятить!
Что меня держало на родине? Да ничего. Отцу на лагерном лесоповале бензопилой нутро насмерть располосовало. Мать меня сдала в интернат, а после и вовсе забыла, завербовалась на Север... На Деда Мороза надежды не было - к нам в интернат он не заглядывал, поэтому я отцу в колонию каждый Новый год письма отправлял, не верил, что он уже не вернется. "Привези мне кобуру с ремнем и летчицкий шлем. Еще аквариум с золотыми рыбками, но это когда мы снова вместе жить станем..." И каждый раз получал официальный ответ: "Как мы уже извещали, ваш отец..." Я рвал конверт в клочья и плакал от тоски и одиночества.
В общем, не вырос я в полноценного члена общества. Обуза для страны и окружающих.
***
Утром, невыспавшийся, я вместе со всеми погрузился в автобус. Поехали в знаменитый собор Дуомо. К вере меня никто не приучил, и эта сторона жизни никак со мной не соприкасалась. Но все равно интересно.
Так получилось, что переводчика мне не выделили. Мой доклад переводила рыжая полька Иоланта, которая русский знала так себе и, подозреваю, малость перевирала. Иначе делегаты не смотрели бы на меня вытаращенными глазами.
В автобусе Иоланта подсела ко мне и стала рассказывать, какой это светлый праздник - Рождество. "Я переехала сюда из Кракова и сразу пошла в собор. Сказали, надо встать на крыше и загадать самое заветное. Я загадала остаться здесь навсегда, прожить долго-долго и еще... - Иоланта смутилась, - выйти замуж". "Ну и как, - спрашиваю, - сбылись мечты?" "Да, - погрустнела она, - в общем сбылись... Но вы обязательно загадайте. Но только то, что очень-очень желаете".
Пока экскурсовод талдычил что-то по-английски, я лез вместе с группой наверх и невесело размышлял: сейчас поднимусь и окажусь один на один с тем, кто может выполнить мои желания. Какие? Все, что я хотел страстно и искренне, осталось в детстве. А сейчас? Жить по-человечески? Слишком неопределенно. Тут дело во мне самом, ради этого на крышу лезть не стоит. Тогда что? Денег? Этого, наверное, не просят. И могу ли я вообще что-то просить? Я не католик, не православный. В чудеса вообще не верю - не было их в моей жизни. Разве что только поездка эта...
На самом верху я осмотрелся. Красота неописуемая. Рядом со мной сияла счастьем конопатая мордаха Иоланты. Вид у нее был донельзя трогательный. Похоже, счастье ее не особо балует. "Сейчас все твои планы нарушу!" - вдруг развеселился я и загадал: хочу жениться на этой польке. Словно догадавшись, она повернула ко мне изумленное лицо. Я потупился и смахнул с воротника ее шубки прилипший рыжий волос.
В автобусе мы снова оказались рядом. Разговаривали, не обращая внимания на трескотню гида. "Я тебе потом сама все покажу", - пообещала Иоланта. В итоге в отель я не вернулся. И вообще старался не думать о том, что ждет меня впереди.
***
Спустя два дня я впервые праздновал Рождество. Иоланта изящно нагнулась, достала из-под елки сверток и протянула мне. Я развязал замысловатый бант и обомлел: оберточная бумага скрывала белую портупею итальянского карабинера, шлем пилота в игрушечном исполнении и русско-итальянский разговорник. Ничего не понимая, я стоял и смотрел на Иоланту, а она подошла к окну и отодвинула гардину. На подоконнике стоял круглый аквариум с парой золотых рыбок...
"Но как?.." - от волнения слова не складывались в фразу. Она пожала худенькими плечами: "Я пришла в лавку диковин и долго не могла ничего выбрать. Хозяин спросил: подарок мужу или ребенку? "Взрослому мужчине, русскому". Он внимательно посмотрел мне в глаза и принес все это. Сказал, что хорошо знает русских: "То, что надо вашему мужчине". Я ему поверила, но на всякий случай еще купила золотых рыбок. Один польский писатель сказал, что супружескую жизнь лучше начинать с золотом, чем без него".
***
Роман замолчал, и я увидел на его лице добрую улыбку, какая бывает, когда люди вспоминают о чем-то очень светлом.
- А Иоланта что тогда, на крыше, загадала? - вывел я его из сладостного оцепенения.
- Так ты еще не понял? - Он громко расхохотался. - Чтобы я остался с ней. Крепко она мне тогда помогла, рыбка моя золотая. Фея, как ты сказал... Ну что, приехали?
Как с земляка Роман за дальнюю поездку взял с меня совсем немного. Чудо не чудо, а приятно. Дай бог им обоим!
