В КОНЦЕ шестидесятых годов прошлого века недалеко от лесозаготовительного пункта Туртас Уватского леспромхоза высадилась мехколонна строителей-железнодорожников. Сквозь тайгу и болота прокладывалась дорога на Сургут, к нефтяным богатствам. Буквально за два месяца на расчищенной в тайге площадке вырос поселок из щитовых домиков. Помимо жилья, здесь соорудили рабочую столовую, магазин, клуб с киноустановкой. Возглавлял колонну молодой, но высококвалифицированный специалист, имеющий уже богатый опыт строительства железнодорожных магистралей, Владимир Александрович Маслов.
И закипела работа. График этой важной стройки был очень жестким, сроки пуска каждого километра путей контролировались правительством. Мехколонну часто посещали первый секретарь Тюменского обкома партии Б. Е. Щербина, министры путей сообщения, строительства, предприятий нефтяной и газовой промышленности, другие официальные лица страны и области. Железная дорога на Крайний Север была необходима так же, как человеку кровеносная артерия: нефтегазоносный край требовал огромных грузоперевозок, которые не могли удовлетворить ни речные Обь-Иртышские магистрали, ни зимние трассы.
И секретарь обкома, и министры бывали на стройке не только ради контроля. После их отъезда в мехколонну поступала новая техника, улучшалось снабжение продуктами и товарами первой необходимости.
Борис Евдокимович требовал от работников Уватского райкома партии особого внимания к строителям-железнодорожникам, и мы зачастую, что называется, дневали и ночевали в мехколонне, выступая перед рабочими с лекциями и беседами, привозили им свежие газеты и журналы, организовывали закуп в местных колхозах и совхозах молока, мяса, другой сельхозпродукции для столовой и магазина строителей.
Я тогда работал заведующим организационным отделом райкома партии. По роду своей деятельности мне приходилось бывать на собраниях коммунистов мехколонны. Парторганизация была не очень большая, человек 18-20. Но это было поистине руководящее и направляющее ядро всего коллектива. Среди них экскаваторщики и бульдозеристы, трактористы и грейдеристы, инженерно-технические работники. На собраниях решались в основном производственные дела, коммунистам поручались самые ответственные участки работ, за которые они отчитывались перед своими товарищами по партии.
Начальник мехколонны и его заместители требовали строгого соблюдения трудовой дисциплины от всех рабочих, сознательного подчинения установленному порядку. За малейшее нарушение следовало наказание, вплоть до увольнения. В организации существовал "сухой закон". С теми, кто его преступал, расставались немедленно. Лишь однажды этот закон был нарушен... самим главой колонны Владимиром Масловым.
Трещали сорокаградусные декабрьские морозы. Техника отказывалась работать: механизаторы не могли завести бульдозеры и тракторы, встали экскаваторы и самосвалы. Нарушился производственный график. Когда через пять дней потеплело, Маслов обратился к рабочим с просьбой наверстать упущенные, так называемые актированные рабочие часы. Кто-то из механизаторов пошутил:
- Догоним! Только с условием: ящик водки на бригаду бульдозеристам и трактористам, а второй - экскаваторщикам и водителям самосвалов.
- Хорошо, - ответил Владимир Александрович, - будут вам два ящика водки.
Накануне Нового года мехколонна не только вошла в график, но и перевыполнила план. Маслов сдержал слово и прямо к месту работы бригад привез на своем ГАЗ-69 обещанное,
В Уватский райком партии и в редакцию "Тюменской правды" пришли жалобы от парторга В. Скакуна о том, что начальник мехколонны спаивает рабочих, "одаривая" их труд спиртным.
Разбираться по жалобе направили меня. От областной газеты прибыл работавший тогда собственным корреспондентом по Тобольскому, Уватскому и Вагайскому районам Юрий Степанович Бакулин. Собрали рабочих в клубе, зачитали жалобы. В абсолютной тишине поднялся один из бульдозеристов и пригласил меня и Юрия Степановича следовать за ним. Привел в столовую, открыл кладовку и показал на стоящие два ящика с водкой.
- Мы знали, что Владимир Александрович - человек слова и дела, - говорил нам сопровождающий, - если пообещал, то сделает. Но раз существует "сухой закон", нарушать его не имеем права. Поэтому решили оставить эти ящики на новогодний праздник. На каждого придется по сто граммов спиртного. В этот день можно и чуть согрешить. А жалоба пусть останется на совести того, кто, не разобравшись в сути, ее написал. Ну, да Бог ему судья!
О том, как трудились люди на этой великой стройке, можно судить по количеству государственных наград, когда, после сдачи в эксплуатацию железной дороги Тюмень-Сургут, многие члены коллектива этой мехколонны получили ордена и медали.
Над уватской тайгой вскоре зазвучали призывные гудки тепловозов, застучали по рельсам колеса эшелонов, перевозящих сибирские богатства во все концы нашей страны, доставляющих ценные грузы на Тюменский Север. Пошли и пассажирские поезда.
Недавно мы с женой ездили в гости к сыну и внукам в, Нижневартовск. Когда поезд миновал станцию Юность, мне вспомнились годы строительства этой важной и нужной для области железнодорожной магистрали и замечательные люди, прокладывающие ее сквозь тайгу и болота, настоящие герои того времени.
